Вольному воля Я пробирался по еще пахнувшим росой джунглям спящих предместий города В, расчищая себе путь среди гутаперчивых лиан и нежных анаконд тонко заостренным куском горного хрусталя. В его гранях переливался пурпурный диск восходящего солнца , плавного,как медуза в прибрежной волне. В воздухе весело щебетали птицы-сфинксы, давно поселившиеся в местных красных книгах. В их песнях сквозили секреты и тайны.Они озадачивали меня , сбивали с пути,кружили голову. Но у меня был мой верный компас.Живой компас – пес Циолковский.Он по нюху находил параллели и меридианы, север и юг. Вот и сейчас наша маленькая экспедиция двигалась по тому загадочному маршруту Зюид-зюид Вест ,который приводит туда, где начинается настоящая вестсайдская история , туда , где горят медным пламенем трубы саксофонов , где гудит тугая бычья кожа барабанов , туда , где весь этот джаз, джакузи и джи-у-джицу. Календарь опадал осенней листвой. Вот и последний кленовый с опустевшей лиственницы века. Желтый и сирый.Как чеширский сыр. Его я укладываю в гербарий на вечный покой в душистый нафталин вечности. В киоске , у метро я куплю новый на следующее тысячелетие.Астрологический, ботанический, гастрономический.Падал мягкий медленный снег,превращая московский натюрморт в черно-белый росчерк буддистского монаха.Бабье лето прошло, бабы разбежались.Одиночество, звезды и алмазная сутра. Отечество в опасности. Нас утро встречает прохладой.В старом потертом планшете штурмана эскадрильи пикирующих бомбардировщиков точная карта на шагреневой коже. Она сжимается с исполнением каждого нашего желания , и поэтому аскеза, аскеза и еще раз аскеза.Нам нужно добраться из пункта А в пункт Б в предельно короткие сроки.Но магистраль на востоке сломалась.Метеосводки предвещают плохую погоду. На пятый день пути компас размагнитился от голода. Я отпустил его на вольные хлеба. И он умчался , повиливая своим гуталинным хвостом , отбивая морзянку. “Я вернусь, я еще вернусь” .Впереди его ждала мозговая кость,как рояль в кустах,впереди его ждал канин-ройял. А мы разбили шатры, поставили вегвамы, запалили огромный костер из сухого валежника,вальяжно возлежащего на неровной ,служащей когда-то танцевальной площадкой лужайке с пожухлой травой и полуразвалившейся эстрады. Однако вопрос продразверстки потихоньку захватил и нас. Повар , дальний отпрыск Салтыкова- Щедрина (сосланного в Вятку за сатиру и юмор, за песни и танцы народов мира , которыми он развлекал мещан во дворянстве и прочую шваль, по словам Ее Величества ). Так вот повар со звонким именем Прохор, Прохор Щедрин , отправился раскулачивать затерянное между банановых пальм и секвой село Посегово, некогда вплотную примыкавшее к процветающему мегаполюсу, а сейчас опустившееся и общающееся с потусторонним миром только почтовыми голубями. О боги желудка! О Гаргантюа и Пантагрюэль! Пошлите нашему бедному коку цесарочек, винных улиток , сардин , седло барашка , бордосских и шампанских вин ,или на худой конец хотя бы дюжину почтовых голубей в собственном соку в базилике и с пармезано. Пока Прохор разорял селение, пора было сделать рекогносцировку, так сказать, разобраться на местности. Семь раз отмерить , один раз отрезать . Тут-то и понадобилась захваченная мною из дома астролябия. В нашем маленьком городке не то что показывать ее, но даже произносить название ее вслух было в высшей степени неприлично. Мог это только что городской глава , да и то в сильном подпитии , наедине со своей любовницей с ослабленным слухом и полной амнезией. Слово “ амнезия “ было тоже бранным. Но, как говорится , милые бранятся – только тешатся. Рекогносцировка показала следующее: мы еще находились в черте города , в городских дебрях. Азимут был то , что надо . Астролябия не подвела. Старая , добрая астролябия , вывезенная из туманной Германии моим прадедушкой бароном фон Браушем годков эдак… Он было подарил ее Петру первому , которому помогал строить город на Неве , да передумал. Вернее было так. Он уже было подходил к Зимнему дворцу , где шумела кадриль новогоднего бала, неся на вытянутой руке посеребренную инеем астролябию , как на него налетел и чуть не задушил месье Жабэ , его конкурент. С тех пор в народе говорят – жаба задушила. Неверно трактуя исторический факт. Прадедушка мой все таки презентовал царю вещь полезную и нужную , штангель-циркуль , который послужил моделью Растральной колонны. А астролябия досталась мне. Джунгли вокруг нас зарастали с каждым часом, чему благоприятствовал местный субтропический климат. Аборигены называли зиму лютой , кутались в шубы из паутинок, пелерины из полыни-ковыли,постоянно смотрели на термометр. А термометр зашкаливал и по Цельсию и по Фаренгейту. Фаренгейт – вот хорошее название для таможенного пункта. На самом деле за счет гейзеров , постоянной вулканической деятельности почва прогревалась так , что едва ли можно было ступать по ней босиком без надежных макасин. Вятку называли второй Землей Санникова , Новым Гондурасом. Здесь золотились сладкие злаки , бродили черно-бурые мамонты – последние достижения зверосовхозов , в реке Вятка появилась рыба-пила , которую крестьяне успешно потребляют для строительных нужд. Рыба пьет немного ,одну-две бутылки, а пилит за совесть. Склянки , звонкие склянки с изумрудным аперитивом пробили трапезу. Появился Прохор Щедрин. В одной руке у него была скатерть-самобранка , в другой –столовое серебро . Пообедав на скорую руку чем Бог послал , заморив нашего саблезубого червячка ,мы вооружились хрустальными мачети и ринулись в зовущие джунгли .Пора описать некоторых членов нашей экспедиции. А также возможные ее задачи. Или хотя бы часть из них. Итак , я , барон Анжей Захарищев фон Брауш , держатель священного Грааля и Центрифуги ,внук коммисара чапаевской девизии Евгений Калачев, награжденный красными революционными шароварами и часами от Ленина. С Прохором вы уже познакомились. Можно лишь добавить , что кулинарную академию осваивал он здесь, не покидая рамок вятского сити. В местных столовых и пельменных делились с ним опытом приготовления лобстеров-мобстеров,омаров-хаямов,горных свистящих раков и прочего сифуда,незатейливой местной снеди. Пес-компас Циолковский, родной сын Белки и Стрелки, зачатый в моих псарнях перед самым отлетом отважных астронавтов, вступивших на орбите в прямой контакт с кинологической расой ,до этого случая общающиеся с землянами с помощью кино сквозь мозжечки Эйзенштейна и Чарли Чаплина.Пес-компас отличается сообразительностью , и действительно ,приходился дальним родственником Циолковскому.Через Стрелку , в чьих венах текла благородная,голубая кровь пушистого йоркширского терьера Джози, на котором великий ученый в подростковом возрасте испытывал действие невесомости.Вот вкратце весь перечень экипажа. Задачей нашей, поставленной нам священным Граалем было донести его содержимое до пункта Б (Москва - город -курорт ,столица нашей Родины , златоглавая , белокаменная и безбашенная) захватить телеграф, мосты и Елисеевский гастроном (“Аркаду” или “Седьмой континент” на выбор) , установить гипербалоид инженера Гарина на главном здании МГУ, а потом действовать в соответствии с дальнейшими распоряжениями из Центра.Как видите , задание было непростое и требовало специальной подготовки.Для базы был выбран город Вятка.В целях секретности переименованного в Киров.(известный своей жестокостью коммунистический деятель) .Это должно было отпугнуть слишком любознательных Незнаек. В спецподготовку входило столоверчение, спиритические сеансы, борьба на-найских мальчиков,ноль-транспортировка и тотальная флорисценция. Большего, к сожалению , я сказать не уполномочен. Храбро сражаясь с флорой и фауной мы уже приблизились к аэропорту на расстояние вытянутой руки.Но тут грянула ночь.Солнце рухнуло за горизонт, заухали совы, взвились василиски.На болотах огни Святого Эльма пустились в пляс. Привал. Привал. Я включил телевизор , отключил мобильный . Телефонная пчела БИ улетела собирать нектар ночных орхидей и на утро , подзарядившись прилетит ко мне обратно. Телевизор уютно трещал, как камин, согревая продрогшие пятки. В мягком кресле –качалке я , с бокалом горящего грога и дымящейся кубинской сигарой (подарок Фиделя Кастро – “борода в кубе”- по меткому определению комарадос.) По голубому волшебному ящику показали меня и членов нашей экспедиции ,затем репортаж,затем реклама “сникерса”.Я сникерснул так,что испуганно завыли олени. Затем пошли титры и поп- музыка с берегов Слоновой Кости. Сквозь ветви в окно падал перламутровый свет Плутана. На подоконнике танцевали эльфы , спрыгивая в душистый ковер травы.Я задремал, укрывшись пледом . И снится мне то ли море,то ли озеро , то ли озеро,то ли море безбрежное Лишь на горизонте что-то блестит, поигрывает так ,как перстенек на бархате ювелирного салона. И то не разглядеть.Может и рыбка золотая прыгает, а может и мина золотая против лодок подводных, да желтых субмарин.Так вот в Море –Озеро впадают молочные реки с кисельными берегами.А по берегам избушки с курьими ножками на гриле, да дубы-колдуны ,не к ночи будет сказано. Ну уж и русалки на ветвях.А я сижу на кисельном бережку ,укрывшись пледом шотландским с сигарой гаванской , покачиваясь.Колечки пускаю.Прямо в полетную высь. Сильфиды поют несказанно. Дай, думаю, взгляну что же это в Море-Озере блестит ,золотится . Благо и бинокль цейсовский трофейный (38 диоптрий зорких немцы в него заложили) на шее у меня болтается. Глядь в него – это не рыбка ли золотая?Да нет,островок. Пригляделся – Эльба. А там домик. А перед домиком кресло .Такое же, как у меня ,только золотое .И человек с золотыми эполетами.Маленький такой, а глаза , как антрацит шахтерский. Вот все это и блестит, переливается.Кто же это думаю.Никак Наполеон Буонапарт.Кому же еще быть.Верно он.А он, как заметил меня ,будто прочитал мои мысли.Замахал рукой. “Плыви, мол ,сюда к нам кроллем или брассом. А хочешь баттерфляем. “Брассом-Барассом”- подумал я, поплыву. И сделав сальте-мортале , бултых в Море-Озеро и к Наполеоше.А он навстечу мне ,моторный катер –скутер встречать .Устроили пир горой.Подняли флаги на флагштоках. На бом-брам-стеньгах развесили праздничный серпантин.Устроили фейерверк.Салют друг другу.Парад союзных войск.Совместное учение.Выписали гетер. Заказали сакэ себе и опиум для народа. Бородинского хлеба.Массовых зрелищ.Оргии Борджии.Тут-то я проснулся. Хотелось “Боржоми” холодного с родничка.А утро уже красило ясным светом невысокий деревянный забор аэродрома ,до которого было раз плюнуть А там уже стояли готовые к старту птицы-гиганты Ждали нас.Я быстро принял душ в соседнем водопаде (Вятская достопримечательность – Малая Ниагара ).Сварил кофе и дунул в горн. Подъем. “Ту-туту-ту-туту-ту-туту” –пела медная труба .Все вскочили ,как на подбор.Вылет через 10 мин. Пока Прохор подкармливал наши самолетов отборной коноплей, они радостно перечирикивались,готовые сейчас же взмыть в перистые облака. Мы, устроившись в плетеных корзинах ,накрепко закрепленных на их спине и пристегнули ремни безопасности. Проверили парашюты и обменялись друг с другом навыками бреющего полета. На случай аварии. И вот часовая и минутная стрелка сплелись в безумном экстазе полудня .Зазвенел мировой будильник , птицы перемигнулись, и мощные потоки воздуха гигантских крыльев поднимая с земли летний мусор, обертки мороженого ,недокуренные “ Мальборо”, сосновые иглы и ампулы снотворного, начали разгонять удивительных птиц до первой космической скорости. Через пять минут мы уже неслись в прозрачную даль, оставляя за спиной гогеновские пейзажи Вятки .Я послал вниз воздушный поцелуй и он разорвался у самой земли новогодней хлопушкой ,осыпая родные джунгли разноцветным конфетти. О, страна нервного меха ,пушистого золота и срисованных с Чиччолины матрешек. Страна Алых парусов и виртуальных матросов. Екатерининские фрейлены уже столетия не покидают альма-матер, разве что получить педагогическое образование и вернуться в разрушенный Колизей школ.Здесь жил и работал Оберманикен на бронзовой табличке изощреннейшего здания на улице Красных фонарей. О, страна клонированных Мерилин Монро! Прощай и гуд-бай Ариведерчик.Я пью свой каппучино за тебя. В стратосфере. Со Львом и Водолеем. Мы мчались вперед,обгоняя звук. Птицы-гиганты летели клином, как журавли. Я впереди.На вожаке по прозвищу Брэммель, денди всех времен и народов.Туда вслед за светилом доблесные икары .На красной брусчатке Кремля уже нарисовали взлетно-посадочные полосы .По Васильевскому спуску уже поднимается колонна гимнасток. Все ждут десанта. Горстки храбрецов со Священным Граалем. Стюардессы последний раз обнесли нас горячительными напитками и удалились в кабину автопилота.Внизу раздавался малиновый звон По этому случаю звенел даже царь-колокол. И мы бросились,сломя голову вниз, дернув кольцо парашютов, которые через несколько секунд распустились над нами белокурыми пионами. Мы приземлились ровно в 9-00 по Гринвичу. Чу! Я услышал чьи-то легкие шаги. Москвичка или шпион. Мой номер 007 и я имею право молчать до последнего. Твой номер 006 и ты имеешь право произносить только запятые. Остальные без номеров, а по буквам Аз,Буки,Веди .Они могут говорить,что угодно,но ничего незнают.Например, раз на бамбуке сидели медведи.Бессмыслица.Если не считать медведем коалу.Ленивца или россомаху. Мы оказались в переулке на Таганских холмах. А двигаться надо было в сторону Тверской. Горько! Горько!- кричали молодым .Пешкову и Айседоре Дункан.А сейчас вот дольче-вита –сладкая жизнь .Феллини в Ванилини .Тарантинно в кока-коле. Доколе подумал я. Доколе ….а впрочем черт с ним. Цел, как никогда близка. Наши целлюлоидные Цепелинны, наши ледзепеллины уже нависли над городом. Как Карлсоны. В полном расцвете сил. Мы опустились в метро у Чистых прудов. Совершив обряд жертвоприношения перед идолом Александра Сергеевича Грибоедова. Первого Грибоедова в мире. Вятскими галлюцинакенами баловался еще и Кастонеле. А Александр Сергеевич наведывался в губернию каждый сентябрь. В метро было тихо и пустынно. Изредка проносились поезда-призраки. Бесшумные ,как тени. В лужах на полу резвились креветки. Мы прождали ,наверно, полчаса пока к нам не подрулил подземный гандольер. И вот мы поплыли вперед на станцию “ Пушкинская” под заунывные звуки баркаролы.Наш ручеек вынес нас на свет у “Макдональда”, расплатившись с лодочником форинтами и фартингами, как того требовал древний обычай, мы облачившись в золотые плащи друидов, двинулись к месту встречи. Кругом бурлила ночная жизнь. Этого страннейшего из городов. Этой Мекки полной Моголов. Этого Микки-Мауса столиц. Мы шли и пели песню-песен, лавируя среди проносящихся автомобилей . Здесь, здесь в мягком нагретом асфальте скрывается меч-клодинец. Гусли-самогуды. А иначе зачем. А иначе к чему это все. Из Москвы до Нью-Йорка ,из Нью-Йорка на Марс . Ананасы в шампанском. Ведь дело не во вкусовых ощущениях ,не во времени и пространстве, а в эквеллебристике ,а если точнее, то в разнообразных вибрациях и магнетизме. Прочитаем по слогам МАГ НЕ ТИЗМ.Теперь понятно? Любой нормальный маг не является тизмом и наоборот. Мы шли, окруженные радужной аурой, поглощая вечернюю прану города. Уже сутки я не читал своего пейджера. Уже сутки никто из нас не снимался в видео. Я видел летящего в небе спонсора.Я знаю,где найти верного диллера. Дарлинг! Последние строки этого письма я пишу на манишке постового.Я думаю,он появится к тебе в номере через несколько минут.Он получил хорошие чаевые. Он будет пить чай и только чай в течении года и ничего другого. За тобой слежка .Так что лучше маскируйся. В пакете, который доставит тебе постовой, есть отличная японская маска театра Но. А когда спишь – камуфлируйся. Под какое-нибудь растение.Плющ или,скажем, гиацинт. Наши тропки сходились к Лобному месту. Лобачевский неэвклидово , вывернув пространство, стоял улыбаясь и потирая руки, разводил огонь,ждал нас угощеньем. “Гурджуани” и “Визасубани”. Над мангалом, где весело потрескивал бараний шашлык,склонился его помощник и ассистент Гурджиев. Не тот, конечно, а однофамилец. Хотя кто знает. Ароматный дым поднимался в самый зенит. Я протянул руку,и алая Кремлевская звезда упала мне на ладонь. Лизнул карамель. И с улыбкой Моны Лизыуложил в карман. К золотому эполету Наполеоши на память.Лобачевский, Гурджиев, пес-компас Циолковский, Прохор Степанович Щедрин, Женя и я стояли вокруг костра ,бросая туда легкие тени. И вдруг “Москва – это звучит Ква”! Квадрофонически грянуло отовсюду. О лягушки-царевны! Пора вам покидать уютные камыши. Пора идти навстречу стрелам грудью Барбареллы. Корона Российской империи в наших руках. Мы- неуловимые мстители. Вот он ,Священный Грааль. Мы напоим вас амброзией до упада.Напиток богов с двойным сиропом. Из волшебных газировальных аппаратов. На каждом углу и нигде, в любую секунду и никогда. Я пробирался по еще пахнувшим росой джунглям города М. ноябрь 1999 года.